…в начале этого года свердловская полиция отказалась сотрудничать с фондом Евгения Ройзмана.
После чего количество зарегистрированных преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков практически не изменилось (1615; +1,25%), но зато заметно увеличилось количество подозреваемых – 695, что на 23,45% больше, чем за три предыдущих месяца. А из незаконного оборота изъято почти 65 кг наркотиков, что в 3,4 раза больше, чем в 2011 году.
Выводов из этой статистики полицейские делать не стали, однако ряд журналистов сделали предположения о том, что ройзмановская организация как минимум не помогала полиции в выявлении и расследовании преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.
(«Вечерние Ведомости»)
А вообще нам пофиг изъятые килограммы, потому что это – не показатель. (Ройзман на «Эхо Москвы»)
Вот такой вот молодец Ройзман - если крыть резко выросшие показатели УВД по изъятию наркоты нечем, то нужно объявить это вообще несущественным. А Ройзману это крыть нечем. Как и тот факт, что показатели выросли после того, как менты послали его лесом и отказались с ним сотрудничать.
Наше подразделение не будет взаимодействовать с фондом, пока его представители применяют в своей деятельности методы, которые не соответствуют законодательству и морально-этическим нормам.
Слышишь часто по телевизору: «Оперативники фонда совместно с полицией…». Почему оперативники? Разве законом об оперативно-розыскной деятельности в России отдельно предусмотрено такое формирование, как фонд «Город без наркотиков»?
Мы не отказываемся от сотрудничества с общественными организациями — к примеру, в мае представители того же фонда передали в ГУ МВД области пятьсот обращений, проверка по ним продолжается. Но любое сотрудничество должно осуществляться, в первую очередь, строго в правовом поле.
Методы фонда для нас неприемлемы и ведут к нарушению законности в рядах полиции. Да, некоторые сотрудники идут у них на поводу — а в результате в отношении них потом проводятся служебные проверки, а уголовные дела по наркосбыту, по тем фактам, которые предоставил фонд, прекращаются — ввиду различных нарушений, при сборе улик, например.
Конечно, основная вина здесь лежит на сотрудниках полиции, которые не контролируют лиц, привлекаемых к операции. Но позиция Евгения Ройзмана в данной ситуации для нас тоже неприемлема — нельзя на этом зарабатывать себе политический капитал.
(Начальник управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УУР ГУ МВД России по Свердловской области майор полиции Евгений Рагозин).
И не рассказывайте сказки доверчивым людям, что кто-то там отказывается работать с Фондом! А отказываются с нами работать только продажные полицейские. Особенно когда хотят с барыг получать, а свидетели лишние им не нужны. Понятно объяснил? (Ройзман на «Эхо Москвы»)
Так и запишем - начальник УБНОНа по Свердловской области майор Рагозин хочет получать с барыг, Ройзман обвиняет...
После чего количество зарегистрированных преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков практически не изменилось (1615; +1,25%), но зато заметно увеличилось количество подозреваемых – 695, что на 23,45% больше, чем за три предыдущих месяца. А из незаконного оборота изъято почти 65 кг наркотиков, что в 3,4 раза больше, чем в 2011 году.
Выводов из этой статистики полицейские делать не стали, однако ряд журналистов сделали предположения о том, что ройзмановская организация как минимум не помогала полиции в выявлении и расследовании преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.
(«Вечерние Ведомости»)
А вообще нам пофиг изъятые килограммы, потому что это – не показатель. (Ройзман на «Эхо Москвы»)
Вот такой вот молодец Ройзман - если крыть резко выросшие показатели УВД по изъятию наркоты нечем, то нужно объявить это вообще несущественным. А Ройзману это крыть нечем. Как и тот факт, что показатели выросли после того, как менты послали его лесом и отказались с ним сотрудничать.
Наше подразделение не будет взаимодействовать с фондом, пока его представители применяют в своей деятельности методы, которые не соответствуют законодательству и морально-этическим нормам.
Слышишь часто по телевизору: «Оперативники фонда совместно с полицией…». Почему оперативники? Разве законом об оперативно-розыскной деятельности в России отдельно предусмотрено такое формирование, как фонд «Город без наркотиков»?
Мы не отказываемся от сотрудничества с общественными организациями — к примеру, в мае представители того же фонда передали в ГУ МВД области пятьсот обращений, проверка по ним продолжается. Но любое сотрудничество должно осуществляться, в первую очередь, строго в правовом поле.
Методы фонда для нас неприемлемы и ведут к нарушению законности в рядах полиции. Да, некоторые сотрудники идут у них на поводу — а в результате в отношении них потом проводятся служебные проверки, а уголовные дела по наркосбыту, по тем фактам, которые предоставил фонд, прекращаются — ввиду различных нарушений, при сборе улик, например.
Конечно, основная вина здесь лежит на сотрудниках полиции, которые не контролируют лиц, привлекаемых к операции. Но позиция Евгения Ройзмана в данной ситуации для нас тоже неприемлема — нельзя на этом зарабатывать себе политический капитал.
(Начальник управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УУР ГУ МВД России по Свердловской области майор полиции Евгений Рагозин).
И не рассказывайте сказки доверчивым людям, что кто-то там отказывается работать с Фондом! А отказываются с нами работать только продажные полицейские. Особенно когда хотят с барыг получать, а свидетели лишние им не нужны. Понятно объяснил? (Ройзман на «Эхо Москвы»)
Так и запишем - начальник УБНОНа по Свердловской области майор Рагозин хочет получать с барыг, Ройзман обвиняет...
Комментариев нет:
Отправить комментарий